Если бы не он, то отец вряд ли позволил мечте дочери исполниться. И за это Анастасия ещё больше восхищалась Бринером. Это он, именно он и никто другой, поможет ей исполнить её давнюю мечту стать Тёмной Госпожой.

Она замерла над холстом с новым его портретом.

Тридцать вторым по счёту. Он был почти готов, остался лишь маленький штрих.

Анастасия взяла кисть и макнула в кроваво-красную краску, но привычный порез на шее Бринера нарисовать не успела. Замок на двери привычно щёлкнул и не вызвал в ней никакого желания оборачиваться.

Продолжая любоваться портретом и держать кисть, Анастасия лишь бросила презрительно:

— Поставь на тумбу и проваливай, маленькая зубастая тварь. Надеюсь, ты не забыла заварить мне свежий кофе и принести круассаны?

— Я принёс тебе платье, — сухо ответили за спиной. — Примерь.

Услышав голос Бринера, Анастасия положила кисть и медленно поднялась из-за мольберта.

Да, она не была готова к его приходу. На ней сейчас был лишь тот самый скучный набор вещей: брюки, рубашка и свитер. Ничего сексуального. Ну… кроме роскошного белья под одеждой.

Сам Бринер выглядел уставшим. Где его носили черти, оставалось только догадываться.

В руках он держал коробку, перевязанную красной лентой.

— Какой ты милый, — улыбнулась Анастасия, затем подошла к нему лёгкой походкой и чмокнула в щёку.

Её нос уловил запах его свежевымытых, ещё влажных волос: пахло приятным мужским шампунем. Бринер явно где-то пропадал всю ночь, только недавно вернулся и не больше получаса назад вышел из душа.

Анастасия забрала у него коробку, поставила на кровать и, недолго думая, стянула с подарка ленту. Увидев содержимое, она вытянула за бретельки платье и сразу оценила вкус этого засранца.

— А ты постарался. Надо же.

— Это сшила твоя подружка, я тут не при чём, — ответил он, не удержавшись от насмешки.

Анастасия бы с радостью придушила этого козла, но лишь вскинула брови.

— Подружка? Какая подружка? У меня их никогда не было.

— Теперь есть. Это моя горничная. Вы подружились, как я заметил.

— Ну да, прям не разлей вода. — Анастасия брезгливо поморщила нос.

Бринер тем временем разглядывал холсты на полу и на мольберте. Его хмурый взгляд гулял от одного портрета к другому, задерживался на красных линиях, изображающих порезы, но его лицо ничего не выражало.

Ничего удивительного.

Он отлично знал, что дочь Волота жаждет его прикончить. Теперь-то ей не нужно было притворяться.

Она наступила босыми ногами на один из холстов на полу, встав прямо на портрет, а затем начала раздеваться, чтобы примерить платье. Стянула свитер, после чего быстро расстегнула рубашку.

Коэд-Дин перевёл взгляд с рисунков на её тело и проследил за руками, снимающими брюки. Она тем временем без стеснения сняла бюстгальтер и встала спиной к Бринеру, но всё равно ощущала, как он смотрит на неё.

Когда же лёгкое шёлковое платье оказалось на её теле, невесомое и прохладное, то Анастасия обернулась и убрала волосы на одно плечо.

— Ну как тебе? Нравится?

Ей было плевать на его мнение, но так хотелось что-нибудь спросить и продлить их встречу, что она не удержалась.

— Неплохо, — кивнул он.

— Не хватает моего ожерелья из когтей и яда Анчара, — добавила Анастасия с улыбкой. — Жаль, я потратила весь яд на того коротышку-профессора. Надо было его всё же убить, чтобы идти на Бал Мёртвых с тобой, а не с ним. Но просьба отца превыше всего. Ты ведь на Балу всё равно будешь, верно?

Он не ответил, но Анастасия и без его ответа понимала, что скорее всего Коэд-Дина потащит с собой та синеволосая стерва, наследница Хибинской Ведьмы.

Ну конечно.

Она такого не упустит.

— Ты изумительно выглядишь, — внезапно добавил Бринер, ещё раз окинув взглядом Анастасию в новом платье. — И ты достойна этого Бала. Завтра к девяти вечера будь готова выходить. За тобой зайдёт профессор Воронин. Он и будет дальше тебя сопровождать. Увидимся на Балу.

Бринер развернулся и уже собрался выйти, но она не удержалась и окликнула его:

— Коэд-Дин!

Он напрягся, услышав своё легендарное прозвище, но всё же обернулся.

— Что-то ещё?

Анастасия шагнула к нему.

— Я расскажу тебе про своего отца. Хочешь?

Бринер нахмурился, будто не поверил ушам, но всё же остался. Он прошёл к креслу у стола и уселся, откинувшись на спинку.

Под его внимательным взглядом Анастасия села на край кровати, сдвинув подарочную коробку с лентами, и замолчала.

Прошла минута.

Потом — ещё одна.

Он не торопил её с рассказом, не давил и не вставал с кресла, продолжая лишь пристально смотреть на неё.

— Мой отец — чудовище, — наконец сказала Анастасия.

Она решила начать с главного.

Нет, она не собиралась рассказывать Коэд-Дину секреты отца, которых она знала не так уж и много. Дочь Волота лишь хотела, чтобы Бринер понял её, услышал и, возможно, даже не стал осуждать.

За свои двадцать лет Анастасия успела совершить много зла, убить десятки людей и призвать из бездны Эреба настолько страшных существ, что содрогнулся бы сам сатана.

Но было и то, чего она не успела сделать.

Например, влюбиться.

Или увидеть рассвет.

Или подержать младенца на руках.

Или обнять собственную мать.

Она посмотрела на Бринера и продолжила:

— Мой отец не причастен к созданию червоточин. Ему бы не хватило сил для такого. Всё, что он сумел создать — это тёмный эфир… и меня, его дочь. Я не знаю секрета тёмного эфира, но зато я знаю свой собственный секрет. Мой отец убил мою мать, когда я была еще младенцем. Она не хотела отдавать ему своего ребёнка, уже понимая, какое чудовище затаилось в теле когда-то любимого мужа. Тогда он сжёг её заживо, а потом сжёг другого младенца, чтобы все посчитали, что дочь некромантки Анжелики Царёвой и друида Тараса Царёва погибла вместе с матерью в пожаре.

Анастасия опустила глаза, уставившись на разбросанные по полу холсты.

— Потом отец отдал меня в чужую семью, некроманта и женщины-алхимика. Они воспитали меня, как собственного ребёнка, сделали все документы. А когда мне исполнилось пять, в наш дом вдруг явился мой настоящий отец. Он всё так же скрывался в теле Тараса Царёва и работал на Стрелецких. Волот начал сам воспитывать меня, жестоко и болезненно. Он ненавидел, когда я рисовала. За любое нарушение правил полагалось наказание. А ещё я узнала, что мой приемный отец-некромант принадлежит тайному обществу, которое возрождает ритуалы и мощь горных некромантов.

Анастасия опять подняла глаза и посмотрела на Коэд-Дина.

Он слушал её так же внимательно и не перебивал. Хотя она всё же заметила, как окаменело его лицо при упоминании горных некромантов — его заклятых врагов юности.

— За те прошедшие пятнадцать лет горные некроманты окрепли, — продолжила Анастасия, — а их адепты распространили влияние не только в Империи, но и по всей Палео-стороне. Это большая тайная сила. Она, как спрут, раскинула щупальца повсюду. Просто знай это, Коэд-Дин. Возродился не только Волот. Теперь и горные некроманты снова готовятся показать свою силу. Уверена, что некоторые из них будут завтра и на Балу Мёртвых.

Она поднялась с кровати и добавила:

— Это всё, что я хотела тебе сказать.

Бринер тоже поднялся и неторопливо прошёл к двери, уже не глядя на свою пленницу. Его лицо заметно побледнело, хотя наверняка секрет горных некромантов не стал для него большой новостью. Он ведь понимал, что Волот не просто бродил по Империи все эти сто лет, а воссоздавал свою армию.

Коэд-Дин бросил на Анастасию странный взгляд, кивнул и снова собрался выйти.

А она… опять не удержалась. Окликнула его:

— Коэд-Дин!

И снова он остановился.

— Что-то ещё?

Это было похоже на дежавю, но это, конечно, было не оно.

— Мой отец кое-что ищет… — прошептала Анастасия. — Очень ищет.

— Способ войти в червоточину? — тут же спросил Бринер. — Источники чистого эфира?